Меню сайта

Категории каталога

Наш опрос

Оцените мой сайт
Всего ответов: 68

Форма входа

Поиск

Статистика

Книги

Главная » Файлы » Мои файлы

ОПЕРАЦИЯ “КОБРА”-2 или МЕСТЬ ДЕДА ЗОТКИНА. (автор: Александр Машевский) Ч.3.
[ ] 08.07.2009, 16:27

- Эй, вы, трое, оба ко мне! - Перетятько не любил праздношатающихся. - Кто такие? Почему не работаете?

     - Товарищ прапорщик! - сказал солдат весь измазанный краской. - Так мы же художники из отряда! Наглядную агитацию приехали обновлять. Перекур у нас.

     - О це гарно, художнички! Возьмите-ка два топора и к вечеру нарисуйте мне лучше вот здесь у забора поленницу дров!

     Затем Перетятько заскочил на пищеблок, где рядовой Рабинович, значительно поправившийся в талии, месил тесто.

     - О, товарищ прапорщик! - спросил Рабинович. - А вот в книге рецептов таки не написано... “расстегай” - это мясо или рыба?

     - Ну и чудак вы, однако, Рабинович!  Запомните, рассте­гай - это команда!!

                                             * * *

     Вертолет с начальником пограничного отряда подлетел к заставе и, выбирая, с какой стороны ему лучше подойти к посадочной площадке, завис в воздухе.

     Перетятько смотрел в окно, явно нервничая.

     - А чивой-то он застрял,  не садится? - спросил стар­шина.

     - Да, наверное, горючее кончилось! - ответил рядовой Рабинович, выглядывая из-за плеча.

     Старшина испуганно махнул на поваренка рукой:

     - Без ваших шуточек, Рабинович, мне было веселее!     

     Винт сбавил обороты, и старший лейтенант Зоткин, придерживая фуражку, подбежал к вертолету. Техник быстро открыл дверь и наладил трап.

     Седой грузный полковник сошел на землю.

     - Товарищ полковник! На участке тринадцатой пограничной заставы происшествий не случилось! Начальник за­ставы старший лейтенант Зоткин! - четко отрапортовал Вовка.

     - Хорошо, Зоткин! О! - вдруг остановился полковник. - А когда это тебе “старшого” дали? Что-то я не помню. А?

     Зоткину стало не по себе.

- Как же, товарищ полковник? Вы же сами мне на про­шлой неделе своим голосом звонили. Вон и старшина заставы мой подтвердит, мы тогда вместе в канцелярии это звание получали, - тихо лопотал бледнеющий неудачник- звездохват.

     - Да Вы что, Зоткин? И не звонил я Вам вовсе! Вы что удумали? А ну-ка одну звездочку долой! Это, как оно, само­управством попахивает! Может и мне лампасы нашить? Да что-то не звонит никто! Ха-ха-ха! - засмеялся начальник отряда. - Хороша идея!

     Все, стоящие рядом, чувствуя нелепость возникшей си­туации, негромко захихикали.

     Бледный Зоткин стоял как вкопанный.

     - Ну что молчишь, как говорит мой заместитель: “Как рыбы в рот набрал”?

     Зоткин собрался с мыслями.

     - Да как же я долой-то, товарищ полковник? Я же и заставе представился, и в колхозе, и шефам. Даже невесте предложение сделал! На ферме, опять же... Нет, не могу я долой! Что хотите со мной делайте! Стыдно, назад.

     - Ладно, Зоткин. Разберемся! - полковник понимающе глянул на одуревшего от таких известий офицера. - Только я тебе не звонил. Да, вспомнил! Был у меня такой случай давно, правда, в Средней Азии еще. На соседней заставе, помнится, был один шутник. Всё пытался своему соседу звание присвоить. Наказали, понимаешь! Шутники! И голос, говоришь, похож?

     Вдруг Зоткину стало все ясно.

     - Дед? Ну, дедуля, удружил!

     (Почувствовав неладное, дед огородами уходил на па­секу).

* * *

     В маленькой сторожке за столом сидел Вовка и пил чай. Дед с виноватым видом старался услужить молодому на­чальнику заставы.

     - Дед, ты зачем это сделал?

     - Да ты не серчай, внучек! Хотел пошутить, чтоб как лучше настроение поднять... А видишь ты, как получилось.

     - Да, получилось как всегда. - Вовка угрюмо смотрел в окно.

     - Ну да это рази шутка! Вот в мое время были шутники! А тут чего?

     - Чего! Опозорить меня перед начальником отряда, перед всем колхозом. Как я Марусе в глаза теперь смотреть буду?

     - Маньку, если разлюбит, другую найдем! Ишь, коза, начальниками разбрасываться! А звания на дороге не валяются! Кузьмич давеча доложил, что Ерофеев-то на тебя уже и представление подписал! Вот оно как! Не было счастья...

- дед, довольный хорошо закончившейся аферой, потер на радостях руки, но осекся.

     - Смотри, дед! Уволю со всех постов. Счастье мое!

     - Внучек! Куды ж мне знать, что ты сразу станешь звезды на себя напяливать? Надо ж перепроверить было в отряде, телеграммы подтверждающей дождаться! К любому званию номер приказа полагается, опять же...

     - А чё ж ты, дед, если такой умный, номерок-то не под­сказал? - не мог успокоиться разозленный на деда Вовка. - Будто я каждый день звания получаю!

     - Память уже не та, внучек.

     - Память, говоришь! Так записывать надо. Вон, какую-то чушь уже сорок лет пишешь. - Вовка вынул из кармана записную книжку.

     - Ой! А я думал, что потерялось совсем! - обрадовался старик. - Вот спасибо, касатик. Я тебе завтра в поселке эскимо куплю.

     - Не, дед! - Вовка замотал головой. - На этот раз не прой­дет! Пока не расскажешь, зачем ты за границу собрался, не отдам. Подведешь ты меня под монастырь, хуже прежнего.

     - Да мне бы разок на экскурсию съездить! Подтвердить мои предположения, да и все.

     - Это еще какие?

     - Эх, была ни была! Все равно узнаешь, да и одному это дело уже не спроворить!

     И дед принялся рассказывать внуку о своей нелегкой судьбе пограничника в далекие послевоенные годы.

     - Ведь никто из наших и не знает, Вовка, что того самого Отто Грига, за которым так долго гонялся по пескам, я встретил снова. И где бы ты думал? В Москве! Правда, об­стоятельства были не на моей стороне, ехал я домой на пен­сию и, естественно, пока что без своего любимого  маузера, о чем до сих пор и жалею. Отслужил я, понимаешь, положенное... Тебе еще, Вовка, как молодому, далеко до этого! - дед хоть как-то “укусил” молодого да раннего.

     - Давай, давай, дед! Сейчас не об этом!

     - Ну, ладно-ть. Это было в аккурат перед октябрьскими праздниками. Иду я как-то по Москве, время коротаю. До моего поезда часа четыре. Дай, думаю, в Елисеевский зайду купить чего в дорогу. И тут вижу: какая-то машина нена­шенских размеров к дверям паркуется. Флажки разные на ней. Наверно, праздник наш советский встречать так соби­раются. А за рулем, батюшки, не поверишь, сидит сам Отто Григ! Вот те крест! Я эту рожу шпионскую ни с кем не спутаю. “Мата Харя” у него что надо! Шрамик на лбу я ему, помнится, на долгую память вручил.

     Он меня не замечает. Да и где ж ему, поскольку я чемо­даном маскируюсь. Выходит это Отто из машины, “гуд бай” говорит кому-то и прямиком в тот же самый гастроном но­ровит. От те раз! Я за ним. И ему, видать, тоже сладенького приспичило. И как назло - ни одного постового! Помощи от несознательных граждан в дорогом магазине, если это не член ДНД, сам понимаешь, не дождешься. А он уже у при­лавка торгуется. Что делать?

     Вдруг  открывается дверь подсобки, и из нее выходит, ну просто ангел с неба, сам старшина милиции! Всё как надо! Палка полосатая болтается, пакеты с колбасой... Весь ра­достный такой, видно какую “малину” накрыл. Я к мили­ционеру. Рассказал всё, так, мол, и так. Тот ни хрена, чувст­вую, не понял, но за мной пошел. Колбасы достать, да и шпиона задержать - это не каждый день случается!

     А мой Отто Григ уже торт прикупил и на выход собрался. Ну, тут мы его и “ауфвидерзеен”! “Ваши докумен­тики!” - это старшина сразу сообразил с чего начать. “И что это у Вас там в коробочке?”.

     Торт, говорит, в коробочке. Желаете открыть? Ну и что, что последний именно ему достался. Так пусть, говорит, советская промышленность и выпускает их побольше, чтобы всех нуждающихся удовлетворить. И что это сущее хули­ганство - отбирать последние кондитерские изделия у ра­ботников дипломатической миссии с помощью представи­телей внутренних дел.

     И как влепит мне этим самым тортом по “фейсу”! Хороший был торт, коньяку на пропитку не пожалели. Скандал, понимаешь, на лицо!

     Стер я, значит, крем. Машины уже нет. Милиционер на меня ду­биной машет. Неувязочка! Таких людей на дипломатических маши­нах он хватать не могёт. Неприкосновенность имеется! И чтобы хоть как-то мне досадить, от­вел меня самого в участок. Когда все выяснилось, поезд мой ушел. Но и я тоже узнал там многое.

     Не оставил Отто Григ  своих шпионских устремлений. Работал под другим именем. Его после скандала все-таки попросили из страны. Потом я узнал, что он пристроился чинить вред России где-то тут на Севере. Затем след утерял. Да и кто мне чего скажет. Кто я такой, чтобы руководство КГБ меня в курсе держало? А тут недавно мне Манька твоя статейку из “сопредельной” газетенки перевела. “Нет покоя пенсио­нерам” называется. Так, оказывается, кооператив, кото­рый эти столетние непоседы организовали на той стороне, на хуто­рах, не кто иной, как Отто Григ и возглавил!

     - Ну, дед! Этих “оттогригов” в Европе, что Ивановых в Мытищах!

     - Не перебивать старшего по званию! - вошел в роль Зоткин-старший.

     - Ты чё это, дед?

     - Моя задача - попасть к ним на хутор! Я его узнаю! Ну, теперь держись, Отто Григ! - дед потряс кулаками. - Я снова ощутил свою классовую неудовлетворенность! Думаю, что незаметно перейти границу я еще смогу.

     - И думать забудь! Не те уже времена, чтобы лазутчиков пользовать. Здесь рисковать нельзя. Тут надо быть на сто процентов уверенным. Погоди-ка, дед!

     - Тут и годить нечего, идтить надо!

     - Я о новых-то временах тебе чего говорю! Тут к нам на заставу для обмена опытом начальник ихнего поста приезжает. Дней на пять. Ну, рыбалка там, баня всякая! Он-то про этих пчеловодов должен всё знать, у него и спросим! Старший лейтенант Аарво!

     - Слушай, - поинтересовался дед. - А это Аарво - имя или фамилия?

     - Не знаю, дед. Но, похоже, как фамилия.

     Глаза Зоткина-старшего светились также энергично, как и пятьдесят лет назад. Дед вытянулся по стойке смирно и отдал честь левой рукой неизвестно кому.

                                             * * *

     Рано утром на пункте пропуска через границу в присут­ствии погранкомиссаров состоялась торжественная встреча офицера, прибывшего для налаживания контактов и обмена опытом охраны совместного участка границы невойсковыми силами.

     Старший лейтенант Аарво сносно говорил по-русски, иногда до смешного коверкая отдельные слова и пограничные термины.

     - Старший лейтенант Зоткин! - представился Вовка фин­скому офицеру.

     - Та-та! Ях! Соткин! Снаем Соткин! Суоми Соткин снают тафно!  - залопотал Аарво. - Тет Соткин, отец Со­ткин, фнук Соткин. Тинастия Соткин!

         - Тэрэ, тэрэ! Тэрэ пяйвад! - в свою очередь блеснул знанием финского языка младший из династии. - Добро по­жаловать в Россию. Сегодня у меня праздник, господин Аарво. Династия Зоткиных будет иметь свое продолжение. Приглашаю вас на свадьбу!

*     *     *

     Свадьба пограничника Зоткина и доярки Марии прохо­дила в соответствии с жесткими требованиями разухаби­стого русского застолья.

     Дед, не отходивший ни на шаг от Аарво, пытался разу­чивать с ним слова легендарной “Катюши”.

     - О, какой короший песня. Это есть кимн покраничной служпы?

     - Нет, господин Аарво. Это есть гимн любви к погранич­никам! Не знаю, как на счет чего построить, но служить всю жизнь она только одна мне и помогала.  И думаю, что будет помогать нам до самой, что ни на есть, победы, господин Аарво!   

     - А почему коспотин Аарфо? Аарфо - это имя. Коспотин Криик - так прафильно. Но мне польше нрафится просто Аарфо! Софите так.

     - Так Вы - Григ? Отто Григ? - дед выронил ложкку с хо­лодцом, которая, шлепнувшись обратно в тарелку, обдала старика желтыми брызгами.

     - Нет Отто! Я есть Аарво! Там! - финн показал рукой в сторону границы. - Там есть мой тет Криик! Он Отто! Он не пыл финн. Моя папушка пыла финн.Он тоше тафно слушил в спецслушпа. Но сечас нет. Весте мир - трушпа! Еко опыт прикотился только на пасеке!

     - А что ж ты и его-то не взял? - дед ошалел от удачи, сва­лившейся на его голову. - Ух, мы бы с ним здесь! А? Я бы ему такую пасеку показал!

     - Не полошено! Фиса нет! Толко не открыфал ему консу­льство. Но скоро ему мошно ехать Россия. Стес фсе от­крыто! Мир - трушпа - писнес! Расфе мы с фами тумали лет тесят насат, что вместе путем охранять кранису от кон-конг­ских наркотельсоф и африканских лютоетоф? И это сдесь на Сефере!

 

     Начальник отряда сидел рядом  с финским старшим офицером и рассказывал ему армейский анекдот.

     - А вот еще! Как-то раз наш министр обороны маршал Устинов говорит своему американскому коллеге:

     - Мы в Министерстве Обороны решили приступить к сокращению штатов!

     - Прекрасно! - отвечает ему американец. - И с чего вы решили начать?

     - Со штата Невада!

     Полковник Ерофеев засмеялся первый. Через минуту, переварив сказанное, включился и финский полковник. Затем пограничник захохотал повторно, но уже над финном.

                                             * * *

     На утро в баньке дед усердно молотил вениками боль­ного Аарво.

     - Банька, Аарво, если ее использовать правильно, очень сильную пользу приносит! Грипп там какой или другое похмелье.

     Аарво безучастно смотрел на камин, целиком и полностью отдавшись в руки целителя.

     - Это только в народе говорят, что махнул жбан рассола огуречного и оклемался. Нет, брат! Не тот рассол пошел! С нынешнего рассола одна язва - уксусная кислота да перец синтетический!

     Раньше дед мой это дело уважал! Сам все солил. Он ведь почему рассольцем-то лечился по утрам? Потому как для хрусткости огурцовой стаканчик водочки в бочонок зали­вал. А потому и похмелье, лучше, чем нонешним  “эффер-лыганом” сымало! Хошь у пса, хошь у человека!

          На столе в сторожке стоял готовый самовар.

     - Та, паня - это корошо! - Аарво, завернувшись в махровую простыню, прихлебывал чай из эмалированной зеленой кружки. - Мёт тоже корошо. Мой тет тоше короший мёт те­лает!

     - Смерть, как хочу попробовать! - оживился Игнатич.

     - Сачем смерть? После три тня я фас с фнуком приклашаю ко мне на филла. Там всё путет. И паня, и мёт, и тет! Он такой спокойный старик. Мноко молчит.

     - Знаем мы этого молчуна, специалист что надо!

     - Та-та! Мой тет что нато! Хотя он и не финн, но то, что нато! Моя папка финнка! Тоше что нато!

     - Да не ори ты! Оглушил меня своей папкой. Говори ше-по-том!

     Аарво удивился, но произнес это слово как просил Иг­натич:

     - Жо-па там!

                                             * * *

     Наступил черед ответного визита. Маруся наглаживала мужчинам костюмы и наспех ушивала широченные белые рубашки со стоячими воротничками.

     - Ну-ка, сэры, примерьте! А-то на балу, не дай Бог, отвалится чего.

     Дед и внук в который раз напяливали на себя непривычные цивильные платья. Смокинги и лаковые штиблеты си­дели на них несколько лучше, чем седло на колхозной ко­рове.

     - Сэр! - дед ткнул Вовку в бок. - Там у меня на вилле дворецким от прошлого саммита оставлено немного “шерри”! Не откажите в любезности составить компанию одинокому эсквайру...

     Вид солидного кулака молодой, но решительной хозяйки разрушил все планы джентльменов.

     - Никаких “шеррей”!

                                             * * *

     Вечер, посвященный прибытию официальной делегации из России, был в самом разгаре. Шведский стол поражал ярким разнообразием, но особого аппетита не вызывал. 

     Наши “погранпредставители” были поглощены другой заботой. Они ждали появления главы семейства.

     - Шаль, что у меня сватьпа еще не скоро, - сказал Аарво. - Невеста, однако, уше есть! Только нет тома! Эта филла нам твоим путет мала. Нато попольше!

     - Трехкомнатную, что ли? - спросил Вовка.  - Как многодетному?

     - Та! Трехэташный комнат! Есть кте путет помолчать от этих полтушек! - Аарво рассмеялся своей шутке и поцеловал в щеку высокорослую блондинку по имени Марги. - А фот и мой тет!

     В зал вошел элегантный седой старик с крючковатым носом. Он вежливо поприветствовал собравшихся и надел старинное пенсне в дорогой оправе. На лбу старика красовалась та самая отметина бурных лет.

     - Самый снаменитый пчеловот  са всю историю нашей маленькой Суоми! - представил его внук. - Отто Криик!

     Дед дернул Вовку за рукав.

     - Опять не тот! Этот Криик какой-то! Или они чего, фа­милию что ли меняют?

     - Да никто ничего не менял! Это они нашу букву “ГЭ”  так произносят.

     - Ну, успокоил! - дед вытер пот. - А глянь-ка на лоб, внучек, есть ли там моя отметина?

     - Стоит, дед! Все в точности, как ты и описал. Она самая.

     Вовка подошел вплотную к деду и шепнул на ухо:

     - Ну, давай, майор, оглашай приговор! Как там? Именем революции, что ли?

     Дед немного стушевался.

     - Ой, не могу я сейчас, Вовка! Больно уж прием теплый. А, коли не поймут они моей революционно-пламенной речи? Так и до междуна­родного скандала недалеко. Быть тебе тогда снова лейтенантом, если не младшим!

     - Да ладно, дед! Это у нас семейная традиция, поправимая. А торт-то, вон, кремовый, настоящий!

     - Сказал, не могу я здесь! Вроде как не по уставу посту­паю. Я лучше по-другому. Его надо на нашу территорию выманить и сдать куда положено! Вот чего!

     Дед вышел навстречу  Отто Григу и пожал его довольно-таки крепкую для своих лет руку.

Категория: Мои файлы | Добавил: pravmission
Просмотров: 797 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0