Библиотека Войсковой Православной Миссии

Осуществление британских планов войны против СССР в 1940-1941 гг. объективно облегчило бы Гитлеру завоевание нашей страны, что составляло главную цель фюрера. Нет никаких оснований полагать, что сам факт такой войны привёл бы СССР и Германию в один воюющий лагерь. Военно-политическое положение нашей страны в результате британской агрессии было бы намного хуже, чем оно сложилось к 22 июня 1941 года.

Если бы англичане ударили первыми...

Принципиальное решение о нападении на СССР как ближайшей военной операции Союзный верховный военный совет Англии и Франции принял ещё 19 декабря 1939 года. Гитлер принял аналогичное решение только 31 июля 1940 года.

Угроза англо-французского (или чисто английского) нападения на СССР была вполне реальной на протяжении 1940 – 1-й половины 1941 гг. Однако всякий раз осуществлению уже намеченных планов Запада мешало то или иное обстоятельство. В марте 1940 года это было военное поражение Финляндии от советских войск. В мае-июне 1940 года Западу помешало победоносное наступление вермахта на Нидерланды, Бельгию и Францию. В июне 1941 года гитлеровское нападение на СССР побудило руководство Великобритании, по зрелому размышлению, формально объявить себя союзником нашей страны.

Но обстоятельства могли сложиться иначе. Руководителей Англии и Франции отличала медлительность в принятии и исполнении уже принятых решений. Так, ещё в январе 1940 года принципиально решив оказать помощь Финляндии, они медлили с практическими шагами до тех пор, пока Финляндия не оказалась разгромленной. Но можно представить себе, что англо-французские войска были бы направлены в Финляндию ещё в феврале – начале марта 1940 года. Или что Финляндия, в надежде на скорое их прибытие, не подписала мира с СССР и продержалась бы против советских войск до начала апреля 1940 года, то есть до того момента, когда союзные контингенты были реально направлены в Норвегию. Англо-французское вторжение в Советское Заполярье началось бы весной 1940 года.

Также вполне вероятной альтернативной возможностью была неудача германского наступления на Западе в мае-июне 1940 года. Ведь первоначально германское верховное командование планировало наступательную операцию по аналогии с «планом Шлиффена» времён Первой мировой войны. То есть в виде обхода французских войск с северного фланга через Бельгию с последующим их охватом. Выполнение такого плана привело бы лишь к фронтальному оттеснению французских армий, но не давало вермахту решительной победы в начале кампании. Только захват союзниками составленного в таком роде плана германского командования побудил последнее к напряжённым размышлениям относительно направления будущего главного удара, каковые впоследствии и вылились в окончательный вариант плана «Гельб», предусматривавший удар вразрез фронта союзников через Седан на Дюнкерк со сбросом половины сил союзников в море.

Если бы немецкое командование действовало в соответствии со своим первоначальным замыслом (к чему и готовилось командование союзников, став обладателем немецких документов и даже не побеспокоившись о том, что теперь немцы наверняка изменят свои намерения, ставшие известными противнику), то у англо-французов были все шансы задержать германское наступление и навязать вермахту позиционную войну. В этом случае Англия и Франция имели бы возможность довести до конца свои приготовления к войне против СССР.

Наконец, задержка немецкого нападения на СССР, каковая была вполне возможна, например, в случае промедления немцев при захвате Балкан и Крита, могла, как мы видели, привести к тому, что в конце июня – июле 1941 года Англия открыла бы военные действия против нашей страны. Как бы во всех этих случаях повернулась Вторая мировая война?

Коалиция Запада против России была вполне возможна

Сама собой напрашивается мысль о том, что, если бы Англия (и Франция) успели напасть на СССР до того момента, как на нашу страну напала Германия, то последняя могла бы стать союзником СССР против западных держав. И ход Второй мировой войны, и состав воюющих коалиций имели бы совсем другое содержание, чем в нашей действительности. Но насколько правомерен такой взгляд?

Характер и ход приготовлений западных держав к войне против СССР в конце 1939 – 1-й половине 1941 гг. не оставляет сомнений в том, что все они делались из расчёта на то, что Гитлер в конце концов откажется от своих воинственных намерений в отношении Запада и примкнёт к антисоветской коалиции! Ведь это была главная цель политики Англии и Франции (и стоявших за их спиной США) как в период подготовки и осуществления позорного Мюнхенского сговора (сентябрь 1938 г.), так и позднее.

В период «странной войны» на Западном фронте (сентябрь 1939 – начало мая 1940 гг.) Англия и Франция неизменно держались всё той же политики «умиротворения» по отношению к Гитлеру и предпринимали демарши с целью убедить немцев в том, что их национальные цели лежат на Востоке, в достижении которых западные державы никаких препятствий им чинить не станут. Кстати, тоже большой вопрос, насколько такая позиция была искренней, а насколько – провокационной. Как бы то ни было, но англо-французская авиация в этот период, вместо бомб, бросала на города Германии листовки под названием «Долой большевизм!», в которых Гитлер изображался «крестоносцем, отказавшимся от крестового похода», «человеком, смирившимся перед Москвой». Британский министр иностранных дел Галифакс, выступая в палате общин 4 октября 1939 года, выражал искреннее сожаление тем, что Гитлер «изменил самым коренным принципам своей прежней политики», то есть предпочёл договор о ненападении с Москвой немедленному, после захвата Польши, походу на Россию.

Мы знаем, что завоевание европейской части Советского Союза составляло главное содержание экспансионистских планов Гитлера, как они были возвещены в «Майн Кампф» и во множестве частных бесед фюрера. Открытие западными державами военных действий против СССР в 1940-1941 гг. не мешало, а помогало осуществлению замыслов Гитлера сначала разбить и оккупировать Францию, а потом всеми силами обратиться на нашу страну. Ради этого Гитлер мог на время стать военным союзником Сталина и даже подписать соответствующий договор. Вот только ничто не говорит за то, что такой союз был бы долговечным.

Отражение налётов англо-французской авиации, борьба с флотом противника в Чёрном море, с его экспедиционными силами в Заполярье, на Кавказе и, возможно, также на юго-западе Украины (Франция имела договор о военном сотрудничестве с Румынией) неизбежно ослабляли бы советские вооружённые силы в преддверии гитлеровского нападения на СССР. Отвлечение англо-французских сил на Восток также было выгодно Гитлеру, так как помогло бы ему быстрее вывести из войны Францию, а, быть может, и Англию поставить на колени в результате воздушной войны. Всё бы складывалось к пользе Гитлера, ещё больше поощряя его на вторжение в Россию. При этом состояние войны между СССР и Великобританией существенно затруднило бы складывание между этими странами антигитлеровской коалиции после 22 июня 1941 года, что также было на руку нацистским агрессорам.

О чем не договорились Черчилль и Гесс

Обратим внимание на то, что последние по времени перед 22 июня 1941 года распоряжения британского Комитета начальников штабов по подготовке и проведению воздушных налётов на советскую территорию были сделаны уже после того, как на туманный Альбион с секретной миссией прибыл второй человек в райхе – Рудольф Гесс. Как мы теперь имеем основания полагать, Гесс, за шесть недель до начала осуществления Гитлером плана «Барбаросса», привёз с собой предложения мира и союза с Англией. Очевидно, условия мира показались британским руководителям совершенно неприемлемыми. По-видимому, Гесс, предлагая сохранение Британской колониальной империи, хотел, чтобы Германия осталась однозначно доминирующей державой на европейском материке. Для Англии это было равносильно признанию своего поражения. Поэтому, в конце концов, Черчилль и решил уже накануне 22 июня, когда предстоящее нападение Германии на Советский Союз ни для кого не было секретом, выступить в поддержку нашей страны. Но в конце мая – начале июня, когда командующему британскими ВВС на Ближнем Востоке были отданы распоряжения готовить налёты на Баку из Мосула, тайные переговоры, судя по всему, ещё не зашли в тупик. Прояви Гесс и англичане больше взаимной уступчивости, и англо-германская коалиция против СССР летом 1941 года могла стать реальностью.

Осуществление англо-французских планов войны против СССР в 1940-1941 гг. объективно облегчило бы Гитлеру завоевание нашей страны, что составляло главную цель фюрера. Поэтому нет никаких оснований полагать, что сам факт такой войны привёл бы СССР и Германию в один воюющий лагерь. Военно-политическое положение нашей страны в результате англо-французской агрессии, имей место она на самом деле, было бы намного хуже, чем оно сложилось к 22 июня 1941 года.

Ряд обстоятельств, среди которых не последнее место имели военные и дипломатические акции Советского Союза, предотвратил такое неблагоприятное развитие событий. Сначала, в марте 1940 года, это была умеренность требований СССР при заключении мира с Финляндией. Последняя подписала мир на условиях потери небольшой части территории, и это выбило почву из-под ног готовившейся интервенции западных держав на Русский Север. Затем, используя военную победу Германии над Францией, СССР ликвидировал плацдарм антисоветских сил в Прибалтике, который также мог быть использован для вторжения в нашу страну, и улучшил свои стратегические позиции на Балканском направлении путём возвращения Бессарабии и Северной Буковины. Затем, весной 1941 года, Сталин приложил немалые дипломатические усилия для того, чтобы убедить британское руководство в том, что поддержка СССР в грядущей неизбежной войне с Германией в конечном итоге будет выгоднее Англии, чем союз с Гитлером против нашей страны. Как он это сделал – это уже совершенно другая, очень обширная тема.

Короче говоря, в 1940 – 1-й половине 1941 гг. Советский Союз сумел избежать грозной опасности, которую представляло для него нападение Англии и Франции (или одной Англии) при неизбежности будущего нападения Германии, а также весьма вероятном новом сближении между Гитлером и западными державами и заключении «нового Мюнхена» за счёт СССР.

Ярослав Бутаков