«Ведя боевые действия на территории Смоленской области, - писал он, - поддерживаемые нами соединения продвигались на запад. Однажды мною был получен приказ скрытно, в ночное время, продвинуться в заданный участок и быть готовым к нанесению на ожидаемого противника огневого налета, где-то несколько западнее Дорогобужа. Этот приказ был доведен до командиров батарей и обсужден с начальником штаба Давыдовым. На него была возложена задача по высылке дозорной разведки и организации необходимой охраны боевой колонны. Я же должен был проконтролировать прохождение колонны на определенном участке, а затем выйти в голову колонны. Это должно было произойти где-то на рассвете.

Колонна медленно, частично по бездорожью, продвигалась в заданном направлении, о чем было доложено вверх. Я стал продвигаться вперед, что было не очень быстро. Но вот, стремясь вперед, обгоняя колонну, я увидел скопление наших машин по маршруту. О причинах доложить никто не смог. Добравшись до головы колонны, я был опечален: головная машина, двигавшаяся по полевой дороге, с солдатом, лежавшим на крыле правого переднего колеса, в качестве «фары», - наехала на мину. Правое колесо было выведено из строя, а куски солдата – на ближайшем дереве. Капитан Давыдов к этому времени (меня еще не было) подъехал к месту происшествия, остановил движение и пошел по дороге, желая осмотреть ее,… и сам наступил на противопехотную мину. Конечность до колена была выведена из строя. А его самого – срочно повезли в ближайший медсанбат или госпиталь (что попадется). Вот к этому времени я прибыл. Принял меры к разведке пути при помощи единственного миноискателя и щупов. Больше мин обнаружено не было. Колесо было заменено, погибшего сняли с дерева и захоронили. Продолжили движение и прибыли к месту назначения, обеспечив боевую готовность».

Через несколько дней Константину Кирилловичу удалось разыскать Давыдова в полевом госпитале. Здесь он узнал, что Давыдову ампутировали голеностопный сустав. Петр Гаврилович признался, что в случившемся на полевой дороге виноват лично он, так как поручил вести колонну другому офицеру, а сам решил заехать в Дорогобуж, где учился до войны. Вскоре П.Г. Давыдов был эвакуирован в г. Томск.

15 сентября ударная группа войск Западного фронта возобновила наступление на Ярцевском направлении и к концу дня 16 сентября освободила г.Ярцево.

После освобождения Ярцево перед армиями Западного фронта открылся путь на Смоленск. Стремясь удержать его, фашистское командование бросало в бой не только сводные батальоны разгромленных полков и дивизий, но и полицейские части. Бои носили крайне ожесточенный характер. На подступах к городу наши части отбивали ежедневно по 10-15 вражеских контратак.

28-ой ОГМД перебрасывался с участка на участок, поддерживая действия различных соединений, а 25 сентября принял непосредственное участие в освобождении Смоленска, сменив буквально перед началом штурма другой гвардейский минометный дивизион. Однако в приказе Верховного Главнокомандующего был указан не 28 ОГМД, а тот, которого он сменил.

В октябре 1943 г. наши войска вышли на дальние подступы к Орше, превращенной гитлеровцами в мощный узел обороны на минском направлении. Они дважды – осенью 1943 г. и весной 1944 г. - пытались прорвать оборону противника, но успеха не добились.

генерал–полковник Иван Данилович Черняховский

15 апреля 1944 г. в командование Западным фронтом вступил самый молодой в Красной Армии полководец – 38-ми летний генерал–полковник Иван Данилович Черняховский, сменивший на этом посту генерала армии В.Д.Соколовского. 19 апреля Западный фронт был разделен и переименован в 3-ий Белорусский.

16 июня 1944 г. 28 ОГМД вошел в состав 2-го гвардейского танкового Тацинского корпуса генерал–майора А.С.Бурдейного и с этого времени прошел с ним боевой путь до конца войны.

С июня 1944 г. войска 3-го Белорусского фронта, находившиеся у восточных рубежей Белоруссии, начали готовить операцию по ее освобождению, под условным наименованием «Багратион».

Выдвинутая к 12-13 июня на Оршанское направление 11-я гвардейская армия генерал–лейтенанта К.Н. Галицкого была усилена 2-м гвардейским танковым Тациским корпусом, и другими прибывшими из резерва Главного командования частями.

Наступление началось 23 июня. В 6 часов утра после залпа гвардейских минометов открыла огонь артиллерия. В 8.20 над передним краем появились наши бомбардировщики, затем – штурмовики.

Противник упорно оборонялся. И только на вторые сутки в полосе 11-ой гв. армии обозначился успех. Ее части овладели районным центром Бабиновичи. В образовавшийся прорыв был введен 2-й гвардейский танковый корпус. Вместе с ним в прорыв вошел 28-й ОГМД. Действия дивизиона вместе с танковыми частями в оперативной глубине проходили в сложной обстановке. В таких операциях, как писал К.К. Михайлов, дивизиону еще не приходилось участвовать.

Местность вдоль магистрали была сильно заболоченной и требовались большие усилия, чтобы не отстать от танков, обеспечить подвоз боеприпасов.

26 июня части корпуса вышли на Минскую автомагистраль западнее Орши и к рассвету 27 июня овладели опорным пунктом Староселье. В этот же день была освобождена Орша.

Отрезанная с запада оршанская группировка устремилась на юг и юго–запад, стремясь прорваться через наши боевые порядки. К вечеру 27 июня противник сосредоточил большое количество войск на узком участке с целью пробиться на запад и выйти из окружения.

Сложилась очень напряженная обстановка. В темноте гитлеровцы могли прорваться к Березине и занять оборону на западном берегу, в результате наши войска сами могли оказаться в окружении.

В этот критический момент к месту скопления фашистских войск были выдвинуты «катюши». Реактивные снаряды точно легли в плотную массу неприятельских войск и техники.

После разгрома Оршанской группировки, 28 ОГМД вместе с 2-м гвардейским танковым корпусом устремились в р. Березине. «Было нелегко, но ново, - писал К.К. Михайлов – Все мы находились в повышенной боевой готовности. Со всех сторон можно было получить неожиданный удар противника (и даже со стороны нашей авиации, что, кстати , имело место).»

Дивизион, следовавший за танкистами, обходил населенные пункты, большаки, чтобы не ввязываться в бои с вражескими гарнизонами. Нередко на пути встречались группы противника, пытавшиеся вырваться из окружения по проселочным и окружным дорогам. Чтобы не задерживаться и не снижать темпы продвижения, на них нередко не обращалось внимания. Но не всегда это удавалось. Тогда приходилось вступать в бой, а взятых в плен немецких офицеров и солдат затем передавать подходившим мотострелкам или партизанам.

1 июля 2-ой гв. танковый корпус, форсировав в р-не Чернявки, южнее Борисова, Березину, стремительно стал продвигаться на запад к Минску. Во второй половине 2 июля, совершив 60-ти километровый бросок, он захватил Смолевичи.

генерал-майор А.С. Бурдейный. Лето 1944г.

Танкистам Бурдейного приходилось действовать в исключительно трудных условиях, преодолевая глубоко эшелонированную оборону, лесисто–болотистую местность. В таких же условиях действовал и находившийся в боевых порядках корпуса 28-й ОГМД. Во многом содействовали их успешным действиям партизаны. Они расчищали просеки, убирали завалы. Партизанские проводники указывали безопасные и проходимые для боевых машин пути.

3 июля, на рассвете, вместе с 4-ой гв. танковой бригадой корпуса Бурдейного 28-й ОГМД первым ворвался в Минск.

Восточнее Минска наши войска окружили 100 тысячную немецкую группировку, которая к 11 июля была разгромлена. Противник потерял свыше 70 тыс. чел. убитыми. Значительная часть ее солдат и офицеров была пленена. 17 июля по главным улицам Москвы под конвоем проследовало свыше 57 тысяч гитлеровцев, захваченных в плен в Белоруссии.

Приказом Верховного Главнокомандующего 28-му ОГМД (ком. гв. майор К.К. Михайлов) было присвоено наименование «Минский». Он был награжден орденом Александра Невского.

Войска 3-го Белорусского фронта, освободив Белоруссию, вели наступление на Литовской земле, неудержимо продвигаясь к границам фашисткой Германии.

28-й Минский ордена Александра Невского отдельный гвардейский минометный дивизион в составе танкового корпуса Бурдейного в июле – августе 1944 г. участвовал в операциях по освобождению Вильнюса, Каунаса, Вильковишкиса, выходу к границе с Восточной Пруссией.

Бои за освобождение Вильнюса оказались длительными и упорными. Он был освобожден 13 июля в ходе пятидневных боев с крупной гитлеровской группировкой. После падения Вильнюса немецко-фашистское командование особое внимание уделяло обороне города и крепости Каунаса, пытаясь всеми силами удержать этот район в надежде предотвратить угрозу перенесения военных действий на территорию Германии. Обстановка на фронте менялась с чрезвычайной быстротой.

В ночь на 30 июля Черняховский перебросил 2-ой гв. танковый корпус Бурдейного из 11-й гв. армии в полосу 33-й армии (ком.ген.-лейтенант С.И. Морозов), где выявилось слабое место в обороне противника.

Общевойсковые соединения ген. С.И.Морозова и танкисты ген. А.С. Бурдейного за день прорвали оборону немецко-фашистских войск на 40 км.

2-ой гв. танковый корпус ген. А.С. Бурдейного, выйдя с 28 ОГМД в район Козла – Руда – Пильвешкис, отрезал пути отхода Каунасской группировки. 1 августа Каунас был освобожден.

В начале августа ожесточенные бои развернулись на Вилкавишкивском направлении. В район Вилкавишкиса, который был освобожден частями 33-й армии и 2-го гв. танкового корпуса 2 августа, немецкое командование перебросило танковую дивизию «Великая Германия», части двух новых пехотных дивизий.

Вилкавишкис неоднократно переходил из рук в руки. При поддержке танкистов ген. А.С.Бурдейного 17 августа части 33-й армии снова выбили оккупантов из города.

28-ой ОГМД в трудных условиях, подвергаясь налетам немецкой авиации, действовал в эти дни на самых ответственных участках этого направления.

Об одном из эпизодов рассказал в своем письме Константин Кириллович Михайлов: «При боевых действиях в Литве за город Вилкавишкас, я, находясь при командире танкового корпуса генерале Бурдейном, лишь по рации держал связь со своими ребятами. Получив боевую задачу, я отправился (перед рассветом) в расположение дивизиона. Майору Шилову Дмитрию и майору Ядренникову Николаю Пименовичу была поставлена задача по передвижению боевых установок и др. средств к ОП. Поняли задачу и наши командиры батарей.

Я убыл на КП, держа связь по радио. Через несколько минут я увидел летящие самолеты немцев и сообщил об этом своим, предупредив о необходимости маскировки и т.д.

Самолеты исчезли из вида, а я прибыл на КП. А спустя некоторое время, связавшись с дивизионом, узнал, что он подвергся воздушному нападению в момент его рассредоточения в ближайшие лесные массивы, чем командовал майор Ядренников, не заботясь о себе, в результате чего попал между двух разрывов и был пронизан осколками, и уже захоронен. Получили ранения майор Шилов, ст. лейтенанты Запара и Лашин. Ранено еще несколько человек.

…Вскоре после выхода к приграничной полосе с Восточной Пруссией, нам дали отдых в районе Козловой Руды, западнее Каунаса. Именно в это время дивизиону был вручен орден Александра Невского за освобождение г.Минска генералом Черняховским в присутствии Сергея Федоровича Ниловского (зам. командующего артиллерией 3-го БФ по ГМЧ. –Я.Л.). Они, узнав (кто–то поведал им тайно) о том, что у меня язвенная болезнь 12-ти перстной кишки на нервной основе, приказали отправить меня в госпиталь Каунаса (как бы на время). Это было в августе. Оттуда эвакуировали в Москву, из госпиталя Боткина, - в Ессентуки, в санаторий Красной Армии, 4-го января 1945 г.- в Москву, в Управление кадров артиллерии. Просился к себе в дивизион, который принял у меня (ведь сказали «на время») Дмитрий Шилов. Отказали, сказав: хватит, навоевался. Направили в г. Горький…»

Как писал К.К. Михайлов, его сильно потрясла гибель замполита дивизиона гв. майора Ядренникова Николая Пименовича. Ему он посвятил стихи «Памяти друга», которые прислал мне.

В них, в частности, есть такие строки:

«Уж много лет прошло
со дня Победы,
Но не забыты,
горести и беды,
Которые пришлось
нам пережить.
Пока живем,-
войны нам не забыть!..
О комиссаре своем
память в сердце храню.
Да, я был командир,
он мой замполит.
Наш путь фронтовой
потом, кровью полит…
Учил он меня
людей в бою познавать.
У меня же учился –
в цель снаряд посылать.
Он правду от фальши
умел отличать,
Солдатскую душу
учил понимать…
За то,
что себя отдавал он другим,
За сердце большое-
был всеми любим.
Мечтал о победе,
был бесстрашен в бою,
В сражении погиб
за Отчизну свою.
Но пока я живу,
для меня он –живой!
Повсюду он рядом,
он всюду со мной…
Всех детей и внуков
об одном я прошу:
Понять мою боль,
что годы в сердце ношу.
Чтоб злостью к фашизму
были силы утроены,
А свершения ваши
памяти павших достойны…»

В последнее время нередко новоявленные историки, некоторые писатели пытаются переписать историю Великой Отечественной войны, умалить подвиг наших воинов, извратить роль комиссаров и политруков.

Даже известный писатель фронтовик Виктор Астафьев, из под пера которого вышли талантливые, правдивые произведения о прошедшей войне, не удержался от того, чтобы в беседе с корреспондентом «Комсомольской правды», говоря о том, что с передовой мало кто вернулся, заявить: «Вышли сейчас вперед комиссары… Вот они выжили… Они как ушли на фронт дубарями, так дубарями и вернулись» /»Комсомольская правда» 30 апреля 1994г/.

Я знал Николая Пименовича Ядренникова во время моей службы в 28-м ОГМД. Это был грамотный, душевный, смелый, заботившийся о личном составе, боеспособности дивизиона, не отсиживавшийся в блиндажах под пятью накатами комиссар. Он, наверное, мог остаться живым, если бы отдав необходимые приказания по рассредоточению дивизиона, позаботился и о своей безопасности. Но он думал тогда не об этом, а о том, как сохранить людей, боевые установки.

Н.П. Ядренников не уходил на фронт «дубарем». К сожалению, и не вернулся он с фронта. И таких среди комиссаров, политруков были тысячи. Героически погибли член Военного совета Западного фронта дивизионный комиссар Д.А. Лестев, комиссар соединения С.А. Ковпака С.В. Руднев, один из руководителей героической обороны Брестской крепости полковой комиссар Е.М. Фомин, мл.политрук из знаменитой панфиловской дивизии В.Г. Клочков и многие другие.

Конечно, среди политработников, как, впрочем, и другого генеральского и офицерского состава, встречались выскочки, малограмотные, слабо подготовленные, не пользующиеся авторитетом у личного состава. Возможно, с такими «дубарями» и пришлось встретиться В. Астафьеву. Но их все же было меньшинство.

Во второй половине августа войска 3-го Белорусского фронта перешли к обороне на подступах к границе с Восточной Пруссией. Вместе с ними к предстоящим боям готовился и 28-й ОГМД, находившийся во втором эшелоне фронта восточнее Вилкавишкиса.

16 октября 1944 г. после мощной артиллерийской подготовки войска 3-го БФ начали штурм Гумбинненского и Летценского укрепрайонов.

11-ая гв. армия ген.–полковника К.Н. Галицкого, нанося главный удар из района Вилкавишкиса в общем направлении на Гумбиннен, за первые два дня сломила упорное сопротивление врага и продвинулась на 11-18 км.

19 октября в ее полосе в прорыв был введен 2-й гв. танковый корпус ген.-майора А.С. Бурдейного. На другой день танкисты, в боевых порядках которых находился 28-ой ОГМД, форсировал р.Ромните и к исходу дня прорвался с юга к Гумбиннену.

Действовали в чрезвычайно сложных условиях. От дождей размокли дороги. Приходилось брать штурмом каждый дом, хутор, превращенные в крепости, уничтожать оставшиеся в тылу наших войск мелкие группы противника, ожившие огневые точки.

К утру 22 октября на подступах к Гумбиннену создалась чрезвычайно острая обстановка. Бои приняли особенно ожесточенный характер. Со стороны противника в них участвовало до 200 танков и 150 самолетов.

После изнурительных боев танковый корпус Бурдейного совместно с поддерживающими его стрелковой дивизией и 28-м ОГМД был вынужден перейти к обороне. Создалась угроза их окружения, и 23 октября они были выведены на восточный берег р. Ромните.

13 января 1945 г. после мощного залпа «катюш» и артиллерии началось наступление войск 3-го БФ на Истенбургско-Кенингсбергском направлении.

Наибольший оперативный успех в ходе упорных боев был достигнут на стыке правого фланга 5-й армии и левого фланга 39-ой армии. Сюда 19 января были переброшены 11-я гв. армия и 2-й гв.танковый корпус. Совершив в течении ночи в снегопад и буран 50-ти километровый марш, танковый корпус прорвал вторую полосу вражеской обороны и продвинулся вперед на 15-20 км. Ночью 22 января был захвачен Истенбург, во второй половине дня – важный опорный пункт на пути к Кенисбергу Беслау.

18 февраля 3-й Белорусский фронт понес тяжелую утрату: в р-не г. Мелзак получил смертельное ранение командующий фронтом И.Д. Черняховский. В правительственном сообщении, помещенном на следующий день в газете «Правда» говорилось: «18 февраля скончался от тяжелого ранения, полученного на поле боя в Восточной Пруссии генерал армии Черняховский Иван Данилович – верный сын большевистской партии и один из лучших руководителей Красной Армии. В лице товарища Черняховского государство потеряло одного из талантливейших молодых полководцев, выдвинувшихся в ходе Великой Отечественной войны…» 21 февраля командующим фронтом стал Маршал Советского Союза А.М. Василевский.

6 апреля после залпов «катюш» и трехчасовой артиллерийской подготовки начался штурм Кеннингсберга. 9 апреля его гарнизон капитулировал. Спустя месяц сложили оружие остатки группировки на Земланском полуострове. 29 апреля соединения 11-й гвардейской армии добили гитлеровцев на косе Фришес – Нерунг, отделявшей залив Фришес-Хафф от Балтийского моря. Восточно-Прусская операция завершилась.

На берегах Балтики закончил бои и 28-ой Минский ордена Александра Невского отдельный гвардейский минометный дивизион, прошедший путь от Москвы до Восточной Пруссии. На последней странице журнала боевых действий дивизиона записано:

«За время Великой Отечественной войны дивизион нанес противнику следующие потери: уничтожил и подавил 29 артиллерийских и 40 минометных батарей, 145 ручных и станковых пулеметов, сжег 19 танков, 8 самоходных орудий, 9 складов с боеприпасами, 6 складов с горючим, 270 автомобилей. За самоотверженность и воинское мастерство, проявленное в боях, 230 воинов дивизиона награждены боевыми орденами и медалями.

В боях погибли и за проявленный героизм зачислены почетными воинами дивизиона: гвардии капитан Даниэльс В.С., гвардии майор Ядренников Н.П., гвардии майор Головастиков А.А., гвардии лейтенант Радионов П.С., гвардии рядовой Петров П.Н. Вечная память героям!» /М.Сонкин. «Рассказы про «катюшу», М. 1960, с.190/.

В перечне Генштаба Советской Армии №36, стр.161, отмечается, что 28-ой отдельный гвардейский минометный дивизион входил в состав Действующей Армии с 21.12.1941 по 25.04.1944 г. и с 16.06.1944 по 9.05.1945 г. /справка Центрального архива Министерства обороны Российской федерации, от 4 марта 2002г., №3 /149 237/.