Квартира Лариных.

- Ты что, Володя? Тебе плохо? Не пей больше!

- Ты слушаешь меня, Вань?   

- Да, Володя.

- Вот и прекрасно. Дерни за руку, когда утомлю.

- Хоп.

- Не знаю почему, Ваня, но с личной жизнью мне не повезло.  Мы с тобой росли вместе, одинаковые училища заканчивали, но судьба разбросала нас так, что за всю службу мы с тобой в наших пограничных войсках ни разу и не встретились. Только, вот видишь, дома, когда на пенсию нам пришлось выходить. Ты теперь для меня самый близкий родственник. О наших матерях я не говорю, это святое!

Ну не удалось мне отыскать в молодости такого человека, который бы просто любил меня.  Это же несложно, и ничего особенного для этого ведь не требуется.

Ты же знаешь, что все скоропалительные курсантские свадьбы никого еще, в большинстве своем, до добра не доводили.  Так и меня в Алма-Ате угораздило в свое время. Любовь с первого взгляда, так сказать. Женюсь, и все тут.

И девка-то вроде была хороша, и родители чудесные, а вот не заладилась жизнь, хоть тресни. Хозяйка не плохая, дом вела нормально, чистюля, ничего не скажешь, а вот откуда эта глупая ревность? Ума не приложу.

- Ты мне этого раньше не говорил. Хоть бы написал, что ли? Я  тебе все равно бы развестись посоветовал, еще тогда! И черт с ней, с академией! Ладно, а дальше что?

- А дальше, сын подрастал. Ну, как его тут бросишь? Я себе бы и не простил этого, чтобы со своим Вовкой-младшим расстаться. И он меня любил крепко, видно, понимал, что к чему. В период очередного припадка ревности он всё свою мамку за юбку дергал: “Не надо, мамаська, нась папа калёсий!” А в последние годы ради него только и мыкался по жизни, делая вид, что будто все хорошо. Я его даже на границу с собой по командировкам таскать стал, как свидетеля своего твердого морального поведения. Только и это не помогало. Зато парнишка крепеньким стал, заставской каши рано испробовал, на службу ходил  вместе с часовым по заставе. И стрелять научился. Ну и по стопам моим пошел, что отрадно. Казалось бы, недавно училище закончил, а уже "старшого" собирается получать. Тут вот невесту себе отыскал в отпуске. С нее-то все и началось, Будь оно неладно! Предупреждал же я его, чтоб не спешил, говорил, иль примера отцовского тебе недостаточно!

А что толку! Разве молодому парню, истосковавшемуся на границе по трепетной девичьей груди, можно что-либо втолковать? Здесь уже не мозг, здесь крайняя плоть под камуфляжем начинает всем жизненным процессом руководить!

- Ну и чего втолковывать? Вон, мой Серега себе с ребенком нашел! Прекрасная женщина. Я и отговаривать не собираюсь, пусть живут, если любят друг друга.

- Да не о нем речь, Ваня! - Владимир взмахнул руками. - Сижу я как-то дома. Мы еще после Афгана одну задрипанную комнатенку снимали в ожидании своей квартиры. Это угол Бурденко и Зубовского, если, старик, Москву знаешь. Рядом с академией Фрунзе. Ну да ты же нашу академию заканчивал! Так вот, Неопалимовский переулочек там есть, два дома всего-то.

Сижу я как-то дома. Вовка как раз в отпуск очередной приехал. Поужинали в этот раз без скандала... Вдруг зазвонил телефон, и хозяйка квартиры меня приглашает, мол, только вас спрашивают. А сама лыбится, крыса неопалимовская! Я сразу понял, что говорить буду с женщиной. Этого мне только и не хватало. Кухня-то рядом, а там моя старая ревнивица посуду моет. Оттуда в любую минуту могла запросто и кастрюля прилететь. А что ты думаешь! К сорока пяти она стала совсем неуправляемой. Пару лет до этого лечилась в стационаре, но без особых успехов. Только от лекарства больше  в себя ушла. Все думает над чем-то. Может, до чего и додумается вскоре. Не знаю.

А тут такой катализатор настроения, женщина звонит. Шутка ли!

Правда, я ни слова, кроме “слушаю вас”, так и не произнес. Что тут началось, как только я взял трубку!

*     *     *

Коммунальная квартира Макаровых.

- Слушаю вас! - Владимир с неохотой взял трубку.

- А, это вы, Владимир Николаевич! Оч-чень приятно! Судя по голосу, вы такой же негодяй, как и ваш сыночек! Оч-чень похоже! Но знайте, я ее в обиду не дам! Это раз. Вы ведь в коммуналке ютитесь? Тогда и это мне понятно, на что вы там нацелены! Но и этот облом я вам обещаю! Это два. Подослали, понимаете ли, красавца в портупее. Я напишу вашему начальству, чем вы там занимаетесь! Ей нет еще и восемнадцати, а она, мне кажется, может быть уже беременной! Вам это так с рук не сойдет! Я найду на вас управу. И вы сами у меня там забеременеете! Все!!

Злая женщина бросила трубку. 

- Кто это звонил? - Вера спросила из кухни, гремя кастрюлями.

- Какая-то дама спрашивала Вовку.

- И дня не прошло, как сын в отпуске, а уже звонят! Кстати, есть с кого брать пример. Отец-кобель!

*     *     *

Квартира Лариных.

Владимир продолжал начатый разговор. Иван слушал, не перебивая.

- Веришь ли, брат, как на духу скажу тебе, ну дал бы хоть раз повод - другое дело! А то ведь я чистый, как постель девственницы. Жалел ее, боялся навредить. Любил дуру, думал, что пройдет эта вся блаж. Только потом появилось равнодушие, которое со временем переросло в  злость из-за того, что все люди как люди, а я...

Вот сидим дома одни, а поговорить не о чем. У нее тема одна, известная.

Всем  завидую на белом свете. Мне не двадцать лет, и свой биологический мужской ресурс я далеко не выработал, равно как и в могилу с собой такую статистику брать не собираюсь. Кое-кому из этой прокуренной молодежи ещё такую фору дам! Не смотри, что я пенсионного возраста.

*     *     *

Коммунальная квартира Макаровых.

Вовка-младший пришел около одиннадцати вечера. Увидев  лицо отца, Вовка ничего скрывать не стал, а все четко, по-офицерски, доложил отцу что к чему.

- Пап, ты только не сердись! Любим мы друг друга. Она очень хорошая. Ее Яной зовут. Я тебя завтра с ней познакомлю. Представляешь, она тоже  рыбалку обожает! Мы в магазине “Охотник” познакомились. Я там для заставы блесны покупал. Так вот, она мне эти японские “микады” брать отсоветовала. Они, говорит, только для морской рыбалки хороши, да и нет здесь таких же блесен для обратной раскрутки лески. А это уже тонкости, пап! Мы с ней на эту тему только и болтаем. Она мне потом на заставу год писала. Письма умные такие, пап, я тебе скажу.

- А ты знаешь, голубчик, что мне её мать звонила? Она что, ненормальная? Смотри, это наследственное! Мне таких бешеных сватьюшек не надо! Упаси Бог, своих девать некуда!

- Нет, пап, тут все не так! Ты пойми правильно.

- Куда же правильнее! Насильники мы с тобой и квартирные аферисты, выходит!

- Да нет же!

*      *      *

Лубянская площадь.

На следующий день в восемнадцать ноль пять Вовка ждал меня  напротив служебного входа.

- Пап, ну вон она, Янка моя! Давай подойдем, пап!

- Вовка, ну ты даешь, а чего я ей скажу? Неудобно как-то.

- Да ладно, пап. Просто поздороваешься.

*     *     *

Квартира Лариных.

- Знаешь, Ваня, а девчушка эта мне понравилась. Не то, чтобы тихоня какая, но и не из тусовочных отморозков. Это точно! Добрая, деловая. Не в мамашу, думаю. Обожает она на машинке какой-то там трикотажные платья вязать.  Не для массового спроса, а на конкурсы всякие, для фотомоделей. Очень модные такие, рисует сама, конструирует. Призы имеет. Свитер мне обещалась связать для рыбалки.

У матери она одна. Говорит, что отец вроде есть, вроде нет. Пьет в полный рост. Спортсмен был отменный, боксировал в тяже. Говорят, одно время чемпионом Москвы был, мастера выполнил. Но на этом все и закончилось. Водку-то ему завалить не удалось. Она сама его сделала в первом раунде.

Живет у них на даче в Мамонтовке. Лечили его неоднократно, ну да если воли-то нет... Но и это не главное. Для их семьи недавно случилось страшное, как говорится.

Какой-то юный пограничник Вовка Макаров-младший, то есть, сын мой посягнул на остатки их семейного счастья. Пытается разрушить и без того хрупкую конструкцию кое-какого подобия покоя, кажущейся стабильности. И, как следствие, этой будущей сватье грозит полное одиночество! Я имею в виду, в ее доме, конечно. Подруги там, работа, все это есть. Страшно другое: жена без мужа, плюс еще и без дочери осталась. Ты понимаешь, Ваня? Вот она и сходит с ума. Такую чушь несет!

Про беременность, возраст и жилплощадь она все со злости сказала. Квартиру-то мы вскоре получили, кстати, в одном районе.

Что имеем в итоге? Янка ревет, Вовка совсем почернел, даже курить, паршивец, научился. Жена моя, не разбираясь, конечно, на меня чуть ли не с мясорубкой кидается, вроде как я опять в чем-то виноват. Ей лишь бы мне нервы потрепать. Она от этого, оказывается, в последнее время удовольствие получать стала.

Молодежь моя твердо стоит на свадьбе-женитьбе. Янка и на заставу ехать согласна. Понимаешь, старик, до чего нынче любовь довести может. А та женщина, ни в какую! Вплоть до какого-то мистического военно-полевого суда над нами с Вовкой.

Господи, и все это на мою бедную голову! За что?

- Ну а ты? Ты то сам ей хоть звонил? Предложил бы встретиться, там…

- Ты спрашиваешь! Я слышу, как она вежливо удаляет из кабинета своих подчиненных и начинает такое мне нести по телефону! Уши вянут! Хамка! Ведь она меня даже и в глаза не видела. Впрочем, я ее тоже. Сколько злости! Наверняка, сама с мужем пить начинала, с той лишь разницей, что вовремя остановиться успела. Даром, что кандидат наук, заместитель генерального директора какого-то там совместного с кем-то предприятия. А это, я уверен, усиливает болезненное восприятие всего сказанного  ей поперек! Был бы рядом, убила бы, чувствую! Но все равно Вовке надо помогать.

- Да, мужики, влипли вы! - Иван налил себе чаю. - На виселицу  легче идти, чем на встречу с этой сватьей будущей.  Давай думать, Володя, как совместно супостата разбить.

*     *     *

Магазин.

Проводив своего брата до остановки автобуса, Иван зашел в магазин, который работал допоздна, и  купил кефира. Затем,  не спеша, он поднялся на свой этаж.

*     *     *

Квартира Лариных. Несколько часов спустя.

Войдя в прихожую, Иван привычно протянул руку, чтобы включить свет. Удар по голове заставил его потерять сознание. Ларин рухнул на коврик.

- Мочканем, или пусть живет?

- Пусть. Он нас не видел. Да и указания не было. Только кино.

- Жалостливым ты стал в последнее время.

- Нет. Надоело просто так.

Двое парней выгребли из тумбочки все видеокассеты, пошарили по шкафам, набив видеоматериалами две приличные спортивные сумки.

Они поочередно перешагнули через лежащего Ивана и закрыли за собой дверь.

*     *     *

Продуктовый рынок рядом с Киевским вокзалом.

Торговля на рынке не шла. Олэна просто не умела торговать в отличие от бойкой и опытной Ганны.

- Ой, дядечку, дывысь якый гарнесенький шматочек! - распевала Ганна. - Свежайший, только что утром хрюкало! Во рту тает! Берите, дядечку!

Олэна стояла над своим товаром. У нее рябило в глазах от обилия людей, снующих по рынку. Ей стало дурно.

- Васыль, подывысь за м,ясом! Я подружку трошки прогуляю.

Ганна взяла Олэну за руку и потащила к летнему кафе. Там ей подали холодного пива. Она взяла бутылку и налила Олэне полный стакан.

- Пей! Не то скопытишься. Яка ж ты слабэнька! Ты зачем сюда прыихала? Бабки делать или глазки строить? Будь понахальнее. Ты девка видная, грудь расправь, задницей повиляй, мужской покупатель к тебе валом повалит! Чего боишься, дуреха. Не сожрут.

Олэна заплакала от отчаяния.

- Ой, я так не можу! Я до хаты хочу!

Ганна допила бутылку пива прямо с горлышка.

- Га! А там тебя просто счастье ждет немереное! Пьяная рожа с бабой Ягой!

- Нет, там кровинушка моя!

*     *     *

Двое крепких парней в черных очках и кожаных куртках сидели в "жигулях", наблюдая за Ганной и Олэной.

- Мне кажется, вон та, помоложе которая, нам подойдет.

- Будем брать?

- Потерпи. Вдруг у нее сейчас какой-нибудь хохол-родственничек объявится. Не люблю грязных драк на базаре.

- Ладно, подождем. Спешить некуда. Цель ясна, товар в наличии.

- Г-гы! А "бабки" в кармане!

*     *     *

Ганна бросила пустую бутылку бомжующей старушке и встала из-за стола.

- Ну, пора. Трошки отдыхнули. - Ганна потянулась до хруста в суставах. - Давай так. Ты, сонечко мое, погуляй часок, охолынь, а я твоим мяском приторгую. Только, понимаешь, чуток скинуть надо, а то не пойдет. А потом сама подойдешь. Лады?

Олэна кивнула головой. Она сняла свой фартук и отдала Ганне.

- А куда идти?

- А вон туда. - Ганна махнула рукой в сторону вокзала. - Поворачивай только налево. Квартал этот обойдешь, сюда же и вернешься! Дыши!

- Эй, девочка освободилась! - белобрысый парень ткнул задремавшего водителя в бок. - Давай за ней.

Олэна шла по тротуару и смотрела только себе под ноги, даже не пытаясь увернуться от встречных прохожих, толкавших девушку. Она даже не очень-то и удивилась, когда сильные мужские руки подхватили ее и быстро затолкали в машину.

- Только пикни, - сказал белобрысый, вытаскивая опасную бритву. - И прощай тогда нежная шейка и красивое личико! Порежу на мясо! Х-ха!

У Олэны перехватило дыхание. Она всхлипнула и потеряла сознание.

- Ну, вот и отлично. Все бы так!

Белобрысый парень спрятал лезвие в карман и обнял обмякшую девушку.

- А ничего телка! Приятно пахнет.

*     *     *

Квартира Лариных.

- Эх, батя! Нельзя тебя одного оставлять. - Сергей с укоризной выговаривал отцу, сидящему на кухне с перебинтованной головой. - Как можно не заметить, что в квартире уже кто-то есть? Потерял ты бдительность, однако. А еще пограничник!

- Ну, так это…, я же в отпуске. - Иван попытался оправдаться, но острая боль не дала ему договорить. - О, ё!

Прибывшие коллеги Сергея сняли отпечатки пальцев, написали кое-какие служебные бумаги и, задав несколько вопросов отцу, уехали.

- Эх, батя, батя! - Сергей покачал головой. Не хватало мне второго родителя за полгода лишиться. Давай я тебе еще льда приложу?

- Чертовы видеолюбители!

- Это не любители, а профессионалы. Им мамины кассеты нужны были. Я её помню, она побольше размером будет, чем обычные. Бетакамовская. Они тот самый репортаж, о котором мама говорила, искали. Я и не думал, что он мог у нас храниться.

*     *     *

Деревня под Ивантеевкой.

Иван с Егоркой на несколько дней уехали в деревню. Они днями пропадали на речке, таская на удочку рыбную мелочь для рыжего наглеца - кота Феофана.