- На здоровье, голубчики мои! - с облегчением произнесла мама Тося. - Заходите!

Мама Тося нежно взяла именинника за ухо, подтянула к себе и сказала.

- Алексей! Надрать бы тебе одно место. Но когда-нибудь ты сам узнаешь, что такое семейный бюджет!

- Уй! - Лешка пытался освободиться от захвата.

- Скорее бы тебя в армию! И сыт бы был, и сапоги бы давали! – Отец аккуратно наматывал на правую руку только что подаренную портупею.

Ретро. Выпускной вечер.

Выпускной вечер был обычным для сельской школы. Веселились,  как водится,  до утра, точнее до роковой фразы, произнесенной Никиткой Коротковым.

      - Слышь, Лёнь! Накось, зыркни.

     - Чёй-то ты мне суешь, сам и читай! Я школу закончил. - Лёнька поправил громадный галстук-удавку.

     - Да нет, тут написано, что в одном месте училище есть пограничное. Знаешь,  какая подготовка? "Над Тиссой" видел? Агенты там, лазутчики всякие. А ты их - "бац"! Понял?

     Лёнька явно не схватывал.  Ему хотелось пить. Стакан дешевого “портвишка", делая свое гнусное дело,  постепенно растворялся в организме, вызывая жажду.

     - Иди-ка ты, знаешь, куда,  погранец. - Лёнька озлился.

     - Сам иди.  А я уже решил.  Поеду в Алма-Ату.  - Никита похлопал себя по пузцу. - Знаешь, там какие яблочки-то. Во!

     Лёньке тоже захотелось яблочка размером с "Во!".

- Врешь! А Букин едет?

- Ага! Я его еще раньше тебя уговорил! Втроем и махнем!

     В понедельник они уже сидели в военкомате.

     - И-то дело!  Романтика, граница, одобряю! - подполковник Лымарь устроился поудобнее и отблагодарил часовой лекцией трех "нормальных" парней, решивших стать офицерами.

- Хвалю! И разнарядку мою враз по району выполнили!

Ретро. Алма-Ата.

белорусы. Город  как  город.  Вот  только уж очень жарко.  А яблок действительно было много.

Экзамены сдали прекрасно. Всех троих и зачислили во второй дивизион в первую группу.

Позднее Никита признался.

- Пять  лет  в  институте  без родительских денег мне не выдюжить. У тебя хоть батя военный. А у меня мать одна. На что бы мне жить на гражданке? А женишься когда, то и вовсе - труба.

Занимались ребята добросовестно.  Что ни семестр,  то грамота.

Но самым первым поощрением была благодарность.  Запомнилось это на всю  жизнь.  Отдраив  как-то  свой  автомат до зеркального блеска, Лёнька представил его на проверку самому курсовому офицеру капитану Соколову. То ли день оказался солнечным,  то ли настроение у курсового улучшилось в предвкушении выходного дня,  однако "рушныця" была  принята  с  первого предъявления.

     - Та-ак!  - любимое слово руководителей всех рангов заставило строй умолкнуть и подтянуться. - Осевой, выйти из строя!

     Лёнька вышел на середину и попытался хоть за что-то зацепиться глазом.  Не получалось.  Вот так всегда, когда вызывает начальник: легкое  головокружение, затем возникает  вопрос: "За что?" и  на лице образуется глупая улыбка.

     - За добросовестное отношение к чистке оружия от лица  службы объявляю благодарность!

     Здорово, конечно.  Но с тех пор  начались  мучения  в  попытке представить себе это лицо службы.

А в математике не было равных Кольке Букину. В училище вел математику нетрадиционными методами  доцент  Стрельцов.  Очень милый и интеллигентный старичок, сержантом закончивший войну. А как он умел снимать с балбесов фаску? Залюбуешься! Пощады не было. К занятиям по математике готовились все. Как-то раз, записав на доске задачу высшей степени трудности для лоботрясов, доцент произнес:

     - Ну-с, кто начнет-с?

     Класс трепетал.  Более  сосредоточенных физиономий в этот момент трудно было представить.  Все уткнулись в конспекты.  Лишь бы  не меня!!!

     - Тэк-с,  так кто же?  - повторил доцент и  ткнул  пальцем  в классный журнал.  -  Куда же я попал и на кого напал?  На букву Б!

     Стрельцов приложил к глазам очки лорнетом и вслух прочитал:

     - Бу-кин! Вот, пожалте!