По плану проводилось собрание личного состава заставы.

Терпеть все эти «приколы» над собой Алексей не собирался и,  к всеобщему удивлению, попросил слова после подытоживающей речи замполита.

- Разрешите слово, товарищ старший лейтенант? Это как раз по вашей теме будет! За дисциплину!

- Щас заложит, офицерик будущий!

Курсант поправил гимнастерку.

- Никого я закладывать, ребята, не собираюсь. Я просто хочу сказать те самые слова, которые почему-то очень трудно даются пограничнику. Наверно, потому, что они будут идти вразрез с нашими устоявшимися традициями, которые только на зоне могут быть востребованы. Я хочу сказать, что мне лично с вами, друзья мои, служить на этой заставе плохо. Я чувствую себя одиноким. Хорошо, что моя стажировка будет здесь длиться месяц, а не больше.

Замполит подскочил со стула.

- Да вы что, Осевой? А Присяга? А пограничная семья?  А застава, наконец, дом родной…Служба Родине!

- Я все это сомнению не подвергаю и ни от чего не отказываюсь! Сама служба на вашей заставе  мне нравится. Я говорю, что вместо передачи своего опыта вновь прибывшим пограничникам, наши заставские, так сказать, старики, в кавычках, которые и всего-то на полгода постарше меня, делают все, чтобы, такие как я, выглядели посмешищем во всем. Некоторым это нравится. Думаю, что это им надо для самоутверждения. – Осевой перевел дух. – Да, я из училища, я курсант. И что из того? Поймите же, что никогда еще оскорбления своего товарища не цементировали воинский коллектив! Никогда еще пощечина среди членов семьи не укрепляла любовь к ближнему! Или я не прав, ефрейтор Курило? Или у вас дома, очевидно, по-другому?

Курило нервно заерзал на табурете.

- Хватит, садитесь, Осевой! – приказал замполит. – Вечером после ужина зайдете ко мне в канцелярию и там доложите о своих педагогических наблюдениях!

Курсант отрицательно замотал головой.

- Нет, товарищ старший лейтенант! Я так делать не буду. Вот это пока в нашем коллективе воспринимается как обыкновенное «закладывание». А я привык  говорить напрямую. Так меня мой отец учил. Он был в свое время начальником заставы, пусть и учебной в приграничном поселке, но все же… И я, кстати, родился на погранзаставе. Стало быть, стажу моей пограничной службы со дня рождения у меня восемнадцать лет. Пора уже звание полковника получать.  И что теперь? Над кем я должен издеваться и шутить? Над Серегой Шишкиным за то, что у него по специальной подготовке "неуд"? Или за то, что он рылом не вышел  и не умеет сделать десяти подъем-переворотов кряду?

пограничную семью, где меня поймут, и не будут считать «курсантиком»! У меня все!

*     *     *

На следующий день случилась беда.

- Товарищ полковник! Докладывает начальник пятой заставы капитан Иванов! На заставе без происшествий, за исключением…

На другом конце провода раздался тяжелый вздох.

- Ну вот, Иванов! Опять у тебя что-то случилось, а еще ведь усиленная охрана не закончилась! Что там у тебя?

- Виноват, товарищ полковник! Пограничный наряд дозор в контрольное время не вышел на связь… и так уже давно.

- Какие меры приняты?

- Соседям сообщили, по радио продолжаем вызывать… Вертолет бы нам, товарищ полковник, я бы лично слетал!

- В окно давно не выглядывал, капитан? В такую погоду только звезды с плеч слетать могут!

Капитан Иванов вытащил носовой платок и вытер пот со вспотевшего от такого разговора лба.

- Что же мне делать, товарищ полковник? На ночь штормовое предупреждение по радио обещали…

- Подбери человек пять самых крепких. Возьмите две радиостанции, теплые вещи, аптечки, спирт. Да-да, спирт, сам знаешь для чего! И проработайте досконально весь маршрут! Не могли же они просто так исчезнуть, черт бы вас подрал! Докладывать каждый час!

- Есть, товарищ полковник!

*     *     *

Поисковая группа во главе с капитаном Ивановым в ускоренном темпе часа три шла по болотистой местности. Солдаты утомились, и поисковая группа сделала небольшой привал. Начальник связался с заставой по радиостанции и сообщил о месте нахождения.

Дежурный доложил, что Курило на связь так и не выходил. Офицер вынул из полевой сумки карту и стал изучать особенности маршрута движения пограничного наряда, отмечая наиболее опасные места на пути их следования.

каюк! Заблудиться они не могли, паек у них с собой есть. Да, лишь бы только не вплавь…  Курсант Осевой!

- Я! – отозвался Алексей.

Капитан жестом пригласил курсанта подойти к карте.

- Значит так. Вы с рядовым Соловьевым прорабатываете вот это вот участок маршрута до этой вот контрольной точки и обратно. А я с остальными обогну озеро по берегу до Зимнего ручья. Встречаемся здесь же через шесть часов. Докладывать мне через каждый час, а в случае обстановки немедленно. Все ясно?

- Так точно, товарищ капитан!

- Выполняйте!

- Есть!

Алексей поднялся с бревна, а рядовой Соловьев отвязал поводок. Дружище Рекс завилял хвостом и приготовился выполнять команды хозяина.

Пограничники еще раз проверили свои радиостанции и двинулись в путь. Начались утомительные пограничные версты. Лесистая местность изобиловала болотистыми участками, которые сменялись крутыми каменистыми подъемами, то опять узенькая и еле заметная тропинка летела вниз. Собака уверенно шла по следу.

Примерно через час пути собака вдруг резко остановилась. Затем,  вздрогнув, она бросился в сторону границы.

-         Соловьев, вперед! – скомандовал курсант, переходя на бег.

Опытный пограничный пес, загребая лапами мох, тащил за собой вожатого по взволновавшему его следу, состоявшему из неприятных запаховых частиц. Километра через два Алексей увидел совершенно необычную картину. На земле у костра сидел ефрейтор Курило и стонал от боли. Рядом суетился младший наряда рядовой Борисов, связывая из веток некое подобие волокуш. Руки его были в крови. Невдалеке валялся труп неизвестного мужчины.

- Это вы чего, ребята?! – удивился Осевой.

- Да ничего, …ать! – выругался Курило, морщась от боли. – Сам не видишь? Вот, допреследовались! У них стволы оказались! Меня в грудь саданули, а Косте радиостанция помогла. Ее вдребезги, не то бы и ему крышка! Я одного, вон, завалил,  а другой к границе дернул! Собаку убили, сволочи! Костя плачет, хуже чем я.

- Слушай мою команду! Васек, давай аптечку, живо! – курсант  сбросил с себя все снаряжение, которое могло бы мешать ему при беге. -  Доложите  первому, а мы за бандитом рванем! Что за стволы-то у него?

- Обрезы!…ать твою за ногу! – скривился Курило.

- Раны спиртом не забудьте промыть, - бросил напоследок Осевой.

Рекс уверенно взял след и рванулся в погоню за нарушителем. Пограничники  бежали налегке, с автоматом за спиной, постоянно смахивая со лба пот, заливавший глаза. Усталость теперь в счет не шла. Надо во что бы то ни стало догнать второго бандита и отквитаться за рану сослуживца.

*     *     *

- Давай, Соловьев! Жми! – Алексей изредка подбадривал и себя, и напарника, старавшегося изо всех сил.

Небольшая заминка выходила только перед преодолением ручьев, где след нарушителя терялся. Но Рекс каким-то своим особым способом быстро находил его на другом берегу, и погоня тут же продолжалась.

- А это что такое? – Осевой поднял с земли какую-то тряпку, насквозь пропитанную кровью. – Ваня, они, оказывается, и этого гада зацепили! Молодцы! Нам меньше работы будет! Смотри только в оба!

*     *     *

Бандит, зажимая рану на плече, медленно тащился к границе. Он постоянно оглядывался, нет ли за ним погони. Останавливаться было нельзя, только вперед. Время работало на него. Граница уже близко, а, значит, есть шанс, пусть хоть и незначительный. И его надо, во что бы то ни стало, использовать!

Оглянувшись в очередной раз, бандит заметил на другом краю болота бегущего за ним пограничника. Невысокие кусты скрывали собаку.

- Смелый, сука! – бандит вынул обрез и взвел оба курка. – Давай, сынок, если  жить надоело. Я перед побегом троих таких сделал! Одним больше, одним меньше…

Он встал во весь рост и, прислонив обрез к дереву, стал целиться в быстро приближавшегося Соловьева. Ослепленный болью и злобой, бандит считал до трех.

- Раз, два…

Со счетом «три» кто-то схватил его за плечо и с силой развернул на сто восемьдесят градусов. В месте с грохнувшим выстрелом мощный удар в челюсть свалил его с ног.

Бандит выронил обрез. Алексей отбросил оружие подальше от себя. Через секунду бандит был уже на ногах и стоял в стойке, напоминая каратиста-любителя.

- Давай, сука! Иди сюда!

уличной драки и восточных единоборств. Курсант ловким приемом перехватил удар и вывернул руку бандиту, одновременно повалив его на землю. Что-то страшно хрустнуло. Бандит заорал благим матом.

- Ну, а как бы вы хотели? – спросил Алексей, садясь на спину бандиту и связывая руки концом веревки.                    

Подбежал рядовой Соловьев с Рексом. Собака рванулась к бандиту и ухватилась зубами за вывернутое предплечье.

- Фу, Рекс, фу! Фу, я сказал! – вожатый принялся оттаскивать овчарку.

Рекс с недовольным видом высвободил руку бандита и сел рядом, злобно урча.

- Ну вот, Ванек! Готовься в отпуск! Ты - герой! Дело сделано! Тебя даже в наше училище вне конкурса возьмут теперь.

- Как это я твоего маневра не заметил, салага, я бы тебя первым шлепнул, погранец! – рычал задержанный.

- Ну, конечно! Для чего же мы тогда в училище-то учимся?

*     *     *

К вечеру на заставу прибыл вертолет. Вся застава провожала в госпиталь раненого ефрейтора Курило.

- Слушайте сюда, мужики! – бледный ефрейтор приподнялся на носилках. – Я это чего… курсант! … ты это, прости меня. И никакой ты не курсантик. Ты настоящий парень и дружбан! Я теперь буду тебя за брата считать. Прости, брат…

Алексей подошел к носилкам и молча пожал ефрейтору руку.

Стажировка на китайской границе.

Никита и Колька Букин отправились на стажировку в Уч-Арал, на границу с бурлящим "культурной" революцией Китаем.

- Ну что? - очень старый капитан в рубашке без галстука сидел на крыльце нетиповой обшарпанной заставы и курил.  - Старшина!  Покажи им свободные койки. Отдыхайте, хлопцы, потом поговорим.

         Равнодушный капитан затянулся махрой и,  видать, перебрав, закашлялся. И застава, и капитан, и все вокруг было серым от пыли. Камни, пыль, жара, безводье.

- Привыкай, ребята, - сказал старшина Мулдашев. – Но, говорят, что есть места и похуже.