- Квадрат 22-94, товарищ майор. Бандгруппа до двадцати человек. Похоже, что они снаряды да эрэски таскают из машин в укрытие, суетятся что-то там.

- Хорошо. Пусть армейцы еще разок врежут перед уходом. Пару ночей хоть поспим спокойно, – майор Сазонов передал трубку Короткову. – Позвони жене, а то, небось, под кроватью сидит.

Никита попросил дежурного соединить  его с квартирой в офицерском домике. К трубке долго не подходили.

- Алло! Таня! Не пугайся, это наши бьют!

- А я и не боюсь, меня дежурный предупредил. Я уши заткнула ровно на пять минут.

- Тогда чего же ты всхлипываешь?

- Я бутылку водки разбила…со страху.

Вечером при свечах пили чай.

*     *     *

Рано утром майор Сазонов и старший лейтенант Коротков вышли на участок границы.

- Смотри и запоминай. Здесь столько мин, что расставь их у Брестской крепости, ни один бы немец не прошел, ни туда, ни обратно в течение всей второй мировой войны!

Никита старался запомнить все то, что говорил боевой офицер. Иногда он даже закрывал глаза, быстро проявляя и надолго фиксируя в памяти увиденное.

- Вон там видишь, кишлачок такой. – Сазонов показал рукой в сторону границы. – Там «духов» нет. Но мы, на всякий случай,  по нему пристрелялись. Все об этом знают. Непримиримая оппозиция  километров пятьдесят южнее лагерем стоит. В нем тысячи две наших родных таджикских моджахедов военному делу самым настоящим образом обучаются.

Никита улыбнулся.

- А в том кишлаке, что за нашей спиной находится, их родственники проживают. Отец там, а семья здесь! Вот что война с народом наделала. Да, мне директор школы уже звонил. Твою Татьяну учительствовать приглашают. Сорок семь детишек ждут учителя по русскому языку. Парадокс! Учить детей бандитов…

Совсем рядом раздался легкий щелчок.

- Все, надо уходить! – сказал Сазонов, пригибаясь к земле. – Нас уже заметили. Снайпер лупит.

Никита пригнулся и забежал за камень.

- Что же за снайпер-то за такой, коли не попал? Пацан, наверное?

ихнего Аллаха, что этот стрелец неприкаянный анаши обкурился, вот и мажет!

*     *     *

Офицеры сидели в канцелярии заставы. Никита заполнял книгу службы, а майор Сазонов заклеивал конверты и готовил служебные документы к отправке в отряд.

- Ну что, Никита, завтра вертолет из отряда ожидается. На нем к тебе боевой зам прилетит, да десяток солдат для усиления. А меня в отпуск, и здравствуй, солнечное Забайкалье!

Никита положил ручку на исписанную убористым почерком книгу службы.

- А я-то, грешным делом, подумал, что вам более теплые места предложат. Ведь у нас же в Воронеже, например, новое что-то создается. Говорят, генерала Грибанова начальником управления назначили. Он же ваш, среднеазиатский! Может, стоит попросить. Рапорт написать, там…

- Нет, думаю, не надо. Я знаю  Бориса Ивановича, мужик он хороший. Но я же  из Забайкалья. Домой хочу. Есть там такой поселок с удивительным названием Газимурские Кавыкучи. Не смейся, а лучше на глобус посмотри! Я не шучу. Так что остаток дней в Чите дослужу, и айда к своему багульнику! Нам, гуранам, одна ваша русская пословица по душе больно пришлась – где родился, там и пригодился! Это однозначно про мои Газимуры сказано.

Никита согласно кивал головой.

- Ты, однако, ко мне на охоту приезжай. Оленя завалим, на медведей сходим! – Сазонов закрыл глаза от удовольствия и потер ладони. – Эх, мама родная! Одну шкуру тебе подарю, другую себе возьму!

- Так они же еще не убиты, Петр Петрович! – воскликнул Никита. – А мы их уже делить начали.

Сазонов даже привстал от удивления.

- Ты на мой глобус глядел, мальчишка?

- Глядел.

- Мои Газимуры видел?

- Видел.

- Тайгу потрогал?

- Даже укололся.

- И ты еще в чем-то сомневаешься?!

Запищала телефонная трубка.

- Слушаю, Коротков!

- Товарищ старший лейтенант, докладывает дежурный по заставе ефрейтор Терещенко! Алим сообщает, что переправщики будут в два часа ночи в районе  Харпуштака на том берегу.