Квартира Лариных. Несколько дней спустя.

А в пятницу вечером в прихожей раздалась соловьиная трель звонка. Иван открыл дверь и обомлел. На пороге стояла русская красавица с цветами и огромным тортом.

- Вам кого, девушка? Вы не ошиблись?

Варвару этот вопрос ничуть не смутил.

- В моем возрасте ошибаться - все равно, что саперу на мине, Иван Михайлович. Сережа дома? Здрасьте!

- Ну, если так, то вы Варвара?

- Лучше Варя.

- Нам это нетрудно, проходите. Сережа! - Иван позвал сына. -  К тебе пришли!

Сергей поначалу не узнал Варю, настолько разительно она изменила свой облик. Вместо “пугачевской” пышной кудели на ее голове красовалась трудолюбиво уложенная оригинальным кренделем замечательная русая коса. Боевой раскрас воинствующей вдовы напрочь отсутствовал, и это делало ее лицо неизмеримо притягательней. Скромное черное платье без ошеломляющих декольте и разрезов умело подчеркивало слегка полнеющую, но очень привлекательную женскую фигуру.

Цветы и торт говорили о многом.

Иван заметалась по кухне, расставляя приборы для чайной церемонии.

- Да не стой ты как идолище! - бросил он на ходу Сергею. - Проводи гостью в комнату, альбомы ей свои покажи! Только о собаках не говори, Господи упаси!

Сергей автоматически потрогал рукой некогда подбитый глаз и предложил Варе сесть на диван.

- Прошу, Варя! Честно, я не ожидал! Чем обязан?

- Никто никому не обязан. Вот вспомнила адрес и пришла. Плохо?

- Хорошо! Мы и вправду с батей чай пить собирались.

- Да я не чай пить пришла, Сергей!

Варино лицо приняло суровое выражение. И она рассказала Сергею то, что должна была рассказать ему в самом начале той встречи у нее дома.

Останкино. Кабинет Елены.

Елен взяла в руки самую нарядную коробку  с огромным  бантом из красной ленты. Она сняла упаковку и попыталась открыть крышку.

- Можно? - Игорь открыл дверь.

Раздался оглушительный взрыв.

*     *     *

Кладбище. Могила Елены.

На кладбище Иван не сдерживал своих слез. Он просто отчетливо сознавал, что с ним происходит. Он мог себе представить, какая жизнь начинается без неё.

Все были ошарашены происшедшим.

- Ваня, держись, старик! - шептал Владимир. - Братан, ты же мужик!

Иван вытирал слезы кулаком.

- Я их, сволочей, голыми руками задушу! Как в Афгане!

Баня на даче.

Познакомились они с Надей на вечеринке у друга.

Сослуживец Сергея, капитан Слава Голубев, “обмывал” новое звание на природе.

- Познакомься, Сережа. Её зовут Надя! Это подруга моей жены, работают вместе.

- Очень приятно, - прошептал Сергей, пожимая нежную Надину ладонь.

"Обмыв" звания происходил в   бане на Славкиной даче. Березовые венички, шашлыки и танцы до упаду. Надя была очень красива. Сергей издалека любовался великолепным зрелищем, когда Надежда, сбросив с себя махровую простынь, прыгала в озеро, подобно русалке.

Подруга Славкиной жены, Надя,  к тому же еще и очень хорошо играла на гитаре, и пела чудесные русские романсы.

Сергей  влюбился. И, как ему казалось, это чувство переполняло не только его одного.

А ещё они бродили по лесу и целовались.

- Мы встретимся завтра?

- Да, милый!

Так оно и было. Но в какой-то момент Сергей почувствовал, что его Наденька несколько охладела к нему. Как-то раз, сославшись на недомогание, она не захотела прийти на свидание.

- Надя, здравствуй, ты придешь сегодня?

- А, Сережа, привет. Я не смогу сегодня. У меня очень болит голова. Я выпила уже снотворного и пытаюсь заснуть.

- Извини, а завтра.

- Видно будет, созвонимся.

Останкино. Телестудия.

Елена Петровна Ларина сидела в монтажной комнате и в который уж раз просматривала отснятый материал.

На мониторе одна картинка меняла другую. Трупы, кровь, люди в наручниках. Монтажер постоянно морщил нос, понимая, что такие кадры слабонервным людям обычно смотреть не рекомендуется.

- Вот и отлично, Тимофей, - Елена обратилась к монтажеру. - Все хорошо. Разве что вот этот кусочек с трупом надо дать вслед за интервью с родителями потерпевшей девушки.

- Хорошо, Елена Петровна.

- Домой уже пора. Отлично мы с тобой сегодня поработали! Репортаж - что надо. Можно и в эфир давать!

- А не страшно, Елена Петровна? За такой материал и по шее схлопотать можно.

Монтажер посмотрел на Елену.

Елена, находясь еще в возбужденном состоянии от проделанной работы, рубанула воздух рукой.

- Фу, Тимофей! Это они пусть боятся! Вор должен сидеть в тюрьме! Правильно, Шарапов? - Елена Петровна потрепала монтажера за ухо. - А убийца тем более. И я просто не имею права работать на корзину. А после того, что мы с Игорем пережили, пока отсняли весь этот ужас…

Елена на минуту задумалась, глядя в окно на телевизионную вышку.

- Они совсем озверели! Будто мы живем в средневековье. Ни чего святого нет для этих подонков: бизнесмен ни бизнесмен, ребенок ни ребенок! Да пусть даже они хоть под тремя «крышами» сидят, я все равно должна их вывести на чистую воду!

Автобиография

Машевский Александр Александрович родился 25 апреля 1950 года в поселке Максатиха Максатихинского района Калининской области в семье железнодорожников.

В 1961 году его отца, Александра Дмитриевича, перевели к новому месту работы в локомотивное депо города Окуловка Новгородской области. Исправно отучившись с пятого по десятый класс средней школы № 17, в 1967 году юный Саша поступает в Высшее пограничное командное училище КГБ при Совете Министров СССР имени Ф.Э. Дзержинского в городе Алма-Ата Казахской ССР. Закончив училище в 1971 году с «Золотой медалью», он был направлен на место службы в Калевальский погранотряд Северо-Западного пограничного округа заместителем начальника 13 заставы  по политчасти.

Затем проходил службу на различных офицерских должностях в Северо-Западном пограничном округе. В 1979 году поступил в Военно-политическую академию имени  В.И. Ленина, которую успешно закончил в 1983 году. В июне 1987 года с должности заместителя начальника политического отдела Суоярвского погранотряда СЗПО был направлен в Демократическую Республику Афганистан на советническую работу, где прослужил около двух лет. Участвовал в работе по формированию Президентской гвардии особого назначения Министерства Госбезопасности Афганистана.

Действие четвертое

"Холодная голова, горячее сердце и чистые руки!"

Генерал возлежит на скамейке, рядом суетится Вьюнков.

ГЕНЕРАЛ АРБУЗОВ. – Ну, Вьюнков, осторожнее, шкуру сдерешь! Экая силища-то!

ПОДПОЛКОВНИК ВЬЮНКОВ. -  Ничего, Андрей Николаевич, терпите! Турецкий массаж называется. Адъютант самого Матвея Кузьмича обучал! А тот любил мышцу расслабить. Бывало в командировке неделю, так вот, почитай, семь бань и паримся!

ГЕНЕРАЛ АРБУЗОВ. – Володя, ты пониже помни, там под лопаткой что-то тянет. О-от там, ой хорошо! Еще чуток. Там, там, там! У-уф, хватит, Володя. Ну, мастер – золотые руки! Молодец!

ПОДПОЛКОВНИК ВЬЮНКОВ. – Всегда готов, Андрей Николаевич!

ГЕНЕРАЛ АРБУЗОВ. – Баня – это явление не случайное. Это категория политическая! Сколько горячих голов за баню положено? Сколько выдвиженцев через парную прошло? Я и сам не чурался начальнику своему веничком, сдобренным капелькой мяты или эвкалиптцем, задницу надрать. И здоровьем его наделишь, и уважение ему окажешь, что вдвойне полезно. И поверь мне, это незамеченным не пройдет!

Вьюнков лихо открывает бутылку пива, наполняет кружку и подает генералу.

ПОДПОЛКОВНИК ВЬЮНКОВ. – Андрей Николаевич, отведайте нашенского. Вот, научились же делать! А раньше все за импортом гонялись. Глицерин один баночный!

ГЕНЕРАЛ АРБУЗОВ. – Спасибо, дорогой! Как Суворов-то говорил, что после баньки следует…?

ПОДПОЛКОВНИК ВЬЮНКОВ. – Кальсоны продай, но выпей!

ГЕНЕРАЛ АРБУЗОВ. – Отличный напиток!

ПОДПОЛКОВНИК ВЬЮНКОВ. – Я вам, Андрей Николаевич, в гостиничном номерке вроде как сюрприз приготовил. Ну, пивко там, рыбка всякая… Вы не удивляйтесь. А то вдруг ночью чего захочется!

ГЕНЕРАЛ АРБУЗОВ. – Ну, это лишнее, Вьюнков! А если узнает кто, неприятности могут быть. Это для нас с тобой похлеще, чем для дезертира Великовича! Рухляев!? Недолетов!?

РУХЛЯЕВ. – Я, товарищ генерал!

ГЕНЕРАЛ АРБУЗОВ. – Ну, вы нашли что-нибудь, о чем я просил?

РУХЛЯЕВ. – Так точно! Его дневник и письма от матери.

ГЕНЕРАЛ АРБУЗОВ. – Я так и думал, разве нормальный солдат сподобится дневник писать! И что там? Подтвердились мои опасения?

РУХЛЯЕВ. – И да, и нет, товарищ генерал!

ГЕНЕРАЛ АРБУЗОВ. – Расшифруй!

Рухляев ставит кружку с пивом на стол и достает из портфеля папку с бумагами.

Действие третье

“Что наша жизнь? Служба!”

Комната рядом с кабинетом полковника Хвостенко. К оперативному дежурному по пограничному отряду капитану Лаврову подходит снятый со службы майор Сушков.

СУШКОВ. – Здорово, Левка!

ЛАВРОВ. – Привет, старик!

СУШКОВ. – Ну что, прилетел  Арбуз сотоварищи?

ЛАВРОВ. – Да, недавно. Завтракают с командиром.

СУШКОВ. – Значит, скоро начнется?

ЛАВРОВ. –Скоро, Сан Саныч, но, однако, тебе не позавидуешь. Только назначили, и ЧП в роте. Готов?

СУШКОВ. – Я как пионер. Хорошо, выслуга есть. Думаю, без пенсии не останусь. Эх, судьба пограничная... Вот и служи верой и правдой тридцать лет и три года. С замкоменданта согласился с понижением, чтобы квартиру получить, детей пристроить. Дурак!  А теперь еще и из роты выгонят! Как мне все надоело! И почему это все именно со мной происходит?

ЛАВРОВ. – Да брось ныть! Ты же в роте без году неделя, месяца нет.

СУШКОВ. – Не утешай, Левка. Наши погранвойска во все времена славились отличными "стрелочниками". В кого “перст арбузовый” упрется, тот и будет отвечать. Козанострадамус наш! Ты ли этого не знаешь?  Первый кандидат в экспонаты для Музея войсковых фигур!

Сушков снял с головы фуражку, промокнул носовым платком лысину и вытер внутреннюю часть головного убора.

СУШКОВ. -  Ну ладно бы этот паршивец просто ушел с поста, а тут еще взял и убил кого-то! Эх, Великович, Великович! Думал, что моей опорой в последствии будет. Умнейший же парень! И почему это все время или весной или осенью происходит?

ЛАВРОВ. - Я так думаю, Саня, что начало весны и конец осени - это те периоды жизни, когда во всю буйствуют нечистоты! Ни снега, ни зелени еще в природе нет. И прикрыть нечем.

Из динамика раздается голос дневального по штабу.

Музей войсковых фигур

Действующие лица:

Великович Сергей, рядовой, дезертир.

Хвостенко Иван Петрович, старый полковник, начальник пограничного        

отряда.

Вьюнков Владимир Михайлович, подполковник, заместитель начальника

пограничного отряда.

Арбузов Андрей Николаевич, генерал-майор из вышестоящей инстанции.

Ольга Петровна, мать рядового Великовича.

Ниночка Анегина, телефонистка, полнеющая провинциальная красавица.

Мариванна, жена Хвостенко, сатрапша.

Картонкин, прапорщик, командир взвода комендантской роты.

Сушков, майор, командир комендантской роты.

Недолетов, полковник из вышестоящей инстанции.

Рухляев, полковник из вышестоящей инстанции.

Лавров, капитан, оперативный дежурный.

Пескачёв, сержант, командир отделения.

Баба Клава, уборщица со стажем.

Солдат, сослуживец-первогодок.

Часовой Леха, рядовой второго года службы.

Конвоир, рядовой комендантской роты.

Начальник караула.

Дневальный, рядовой комендантской роты

Военный прокурор.

После распада СССР в Прикаспийско-Черноморском регионе появилось новое региональное объединение - ГУАМ. Фактически появление ГУАМа явилось следствием целой серии скрытых военно-политических операций, проведенных США и НАТО на территории РФ и республик СНГ. Сначала Норвежский институт стратегических исследований разработал и якобы по неосторожности обнародовал в Соединенных Штатах и в Англии оценку обстановки в России, изложенную в работе некого Павла Баева, которая называется «Может ли территория сверхдержавы стать полем боя?». В этой работе с точки зрения интересов НАТО дана оценка положения в субъектах Российской Федерации как на вероятных театрах военных действий и взвешиваются перспективы, в каких из них можно ожидать вооруженное сопротивление, в каких - встреч «с цветами», какие из них будут занимать пассивную нейтральную позицию.

Наши натовские партнеры внимательнейшим образом изучили труд Баева, основываясь на нем, разработали набор рекомендаций. А в США даже создали ряд вероятных сценариев вовлеченности вооруженных сил США в военные действия в районе российского ныне «поджатого» южного «подбрюшья», Кавказа. Эта разработка была опубликована два года назад и называлась «Черное море: рубежи свободы».

Затем были разработаны и преданы гласности и другие варианты «демократизации» на Южном Кавказе «с участием России и без нее, так как с ее мнением можно и не считаться».

После такой предварительной подготовки, проведенной через легальные и скрытые возможности в этих государствах СНГ, и появился ГУАМ. С его появлением вовлеченность НАТО в дела всего Кавказа нарастает. Так, наши партнеры (очень хочется взять это определение в кавычки) в 2006 году провели так называемую летнюю школу в Краснодаре - ее проводит Архив национальной безопасности Соединенных Штатов и Информационное бюро НАТО в РФ, используя неправительственные организации. Они прибегли к услугам местных органов власти и Краснодарского университета. В работе этой (четверной по счету) летней школы в Краснодаре среди американцев выделялся бывший резидент ЦРУ в Турции Пол Хенце. Были также представители тех стран, которые исторически уделяют большое внимание этого региону.

Ранним воскресным утром проснулась от робкого звонка в дверь. Решаю, что не буду вставать. Но снова звонок. Затем неуверенно постучали. Пришлось идти открывать, недоумевая, кто это может быть в такую рань. На пороге стояла женщина — из тех, кого сытая общественность пригвождает кратким словцом — «бомж». Признаюсь сразу — себя отношу к этой самой сытой общественности и если дам какую денежку попадающимся на глаза клошарам, то хочу скорее встречу эту забыть и ход ускорить... Единственное, чем могу оправдать себя, так это мимолётной мыслью: «Я не осуждаю, у всех свой путь...» — или другой благочестивой мантрой для собственной душевной уютности. Но взгляд почему-то всегда отвожу... Собратья этой женщины по несчастью, оказавшиеся в силу разных жизненных ходов бесприютными, и раньше прошмыгивали в наш подъезд, несмотря на коды-домофоны. Некоторые жильцы что-то подавали. А кто то бросал неизменное «Идите работать!» или «Самим бы кто подал!», с возмущением закрывая дорогие бронированные двери. Теперь вот удобно сослаться на кризис...